Сов прыгун тройным трижды чемпион олимпиады. Биография. год – Олимпийские игры в Монреале

ЮЛИЙ ВИКТОР Когда сталкиваешься с горюющим, утешай кратко, так как рана кровоточит даже тогда, когда к ней прикасаются ладонью. «Риторика», фрагмент (13, с.21)

В пятницу, 3 октября, легендарному советскому легкоатлету, трехкратному олимпийскому чемпиону в тройном прыжке Виктору Санееву исполняется 69 лет. Корреспонденты агентства "Р-Спорт" Мария Воробьева и Андрей Симоненко дозвонились до далекой Австралии, где живет сейчас выдающийся спортсмен, о котором уже много лет ничего не слышно. И просто спросили его: как дела?

Идею связаться с Виктором Санеевым подсказал нам бронзовый призер чемпионата Европы в тройном прыжке Алексей Федоров. "Мы последние годы звоним в Сидней и поздравляем Виктора Даниловича с днем рождения, но вообще о нем, кажется, забыли", - сказал нам он, и это было руководство к действию. Тем более что на самом деле никаких интервью с Санеевым, который уехал на Зеленый континент в начале 1990-х, не появлялось уже пару десятков лет.

Виктор Данилович, первый вопрос напрашивается сам собой: как ваши дела? И о вас, и от вас уже долгое время ничего не было слышно.

Уже три года, можно сказать, нахожусь на пенсии. Раз в неделю хожу в школу, тренирую детей.

Вы как-то говорили, что в Австралии очень трудно увлечь детей легкой атлетикой, и в частности, тройным прыжком. Сейчас ситуация меняется?

Легкой атлетикой вообще трудно увлечь. Не только в Австралии, но и во всем мире. Это не такой коммерческий вид спорта, и к тому же чтобы достигнуть здесь серьезных результатов, надо много тренироваться. И иметь желание быть легкоатлетом.

- Вас-то легкая атлетика в свое время увлекла.

Это правда, с самого детства. Но меня не только легкая атлетика привлекала. Я, если так можно сказать, большой спортивный путь прошел. В пять лет начал играть в футбол. До окончания школы, лет до 15-16 в него играл. Баскетболом еще занимался, хорошо получалось, волейболом. Просто, наверное, игроком был по натуре. Но когда попробовал прыгать в длину, в высоту - понравилось, да и нормально получалось. 1,65 метра прыгал в высоту в школе.

- Высотой серьезно увлекались?

Скорее, на школьном уровне. Потом переключился на тройной, и когда выступал на Спартакиаде школьников в 1963 году, занял в этом виде третье место. Хотя тренировался в тройном прыжке к тому моменту всего шесть месяцев.

- И в этот момент решили прыгать тройным и дальше?

Нет. Я и в длину прыгал, и стометровку бегал неплохо. Высоту оставил, потому что колено сильно болело. В 1967 году на Спартакиаде народов СССР стал вторым в прыжках в длину после Игоря Тер-Ованесяна, рекордсмена мира в то время. Но это тяжелый вид - прыжки в длину. Получить травму там легче, чем где-либо. Поэтому я решил два года перед Олимпиадой 1968 года тренироваться только в тройном прыжке. Да и отличия между прыжком в длину и тройным значительные. Разные отталкивания, разный ритм в прыжках. Абсолютно разная техника.

Мы смотрели фильм про вас, где ваш тренер Акоп Керселян рассказывал, что на вопрос, будете ли вы заниматься легкой атлетикой, вы ответили: а что там надо делать? Он сказал, бегать надо. А вы переспросили: а прыгать будем? Получается, прыжки с самого начала входили в сферу ваших интересов?

Да скорее все сразу интересно было. Ведь в легкой атлетике надо быть всесторонне физически развитым, иначе ни в одном из ее видов успеха не достигнешь. Я прошел систему тренировок как многоборец. Прыжки в длину, в высоту, толкание ядра… Занимался на тренировке всем понемножку, чтобы быть физически крепким.

- Но сами прыжки все-таки чем привлекли - тем, что лучше получались, или полетом?

Летать нравилось, конечно. Тройной - единственный вид прыжка в легкой атлетике, где реально летаешь! Восхитительные чувства.

В своем письме старшему тренеру сборной Витольду Крееру, после того как вы получили травму в середине 1960-х годов, вы говорили: "Как же хочется разогнаться изо всех сил и прыгнуть! Да так, чтобы не нашли". Было это перед вашей первой Олимпиадой.

Да, травма была настолько тяжелая, что не каждый нашел бы в себе силы вернуться в спорт. Два года лечил ее. И не тренировался это время, и не нагружался. Это, наверное, один из самых трудных этапов моей спортивной карьеры.

- Думали о том, чтобы закончить?

В меня вообще практически никто не верил.

- А вы в себя верили?

Верил. Верил, что могу вернуться. И терпел.

На первой Олимпиаде был смелее остальных. Но не наглее

Виктор Данилович, когда вас раньше спрашивали, какая из олимпийских побед для вас более всего ценна, вы первую Олимпиаду особенно выделяли. Наверное, и просто потому, что первая, и благодаря тому невероятному накалу, который был в соревнованиях в тройном прыжке. Сейчас как вспоминаете Игры 1968 года?

Я сражался в Мексике до последней попытки. До самого конца было непонятно, кто станет чемпионом. Так получилось, что им стал я. Бился как настоящий мужчина, наверное, что еще тут скажешь.

Вас неоднократно называли королем последней попытки. Как удавалось так часто собираться именно на заключительный прыжок?

У меня был такой прием: я всегда думал, что последняя попытка - это первая. Настраивался на последний прыжок так, как будто он у меня первый. И исполнял его легко, непринужденно и свободно, не думая о том, что другого шанса в этих соревнованиях у меня больше не будет.

Долго такому умению учиться пришлось? Вообще невозможно представить, что на Олимпиаде реально вот так себя настроить на последний прыжок, когда именно он - решающий...

Это действительно трудно. А как это сделать, наверное, невозможно объяснить. Но я психологически готовился к стартам на тренировках. Моделировал соревнования и перед последней попыткой сам себе внушал, что это первая. И ощущения, что ты устал и больше не можешь, уходили, прыжок получался лучшим.

- Вы на соперников обращали внимание, когда соревновались?

Вообще да, смотрел, кто как прыгает, учился у тех, кто делал это хорошо. Какие-то вещи старался перенять и использовать в своей технике. А на самих соревнованиях на прыжки конкурентов уже, конечно, внимания не обращал. Только за результатами следил. И всегда знал: пока у тебя есть попытки, нельзя расстраиваться, даже если что-то не получается. Ничего еще не закончилось.

Если бы вам кто-нибудь сказал, что на той Олимпиаде 1968 года будет побито пять мировых рекордов, причем вы побьете два и прыгнете на 17,39 метра - поверили бы?

Я верил и в более высокий результат. Когда итальянец Джованни Джентиле в квалификации прыгнул на 17,10 и установил мировой рекорд, меня друзья и тренер спросили: а в финале-то какой результат будет? Ну, я им и ответил - 17,50. Говорят - смеешься, что ли? Нет, отвечаю, не смеюсь. Так что я готовился прыгать далеко. Только никому не говорил, что могу. Себе говорил - что должен.

- За счет чего именно вам удалось установить два мировых рекорда на той Олимпиаде, как считаете?

Наверное, был смелее, чем остальные. Не наглее, а именно смелее. Это качество обязательно должно быть.

- Многие спортсмены на Олимпиадах теряются - обстановка давит, ответственность...

Это так. Перед третьей моей Олимпиадой в Монреале многие спортсмены на сборах спрашивали: скажи, что такое Олимпийские игры? Я отвечал так: это невозможно объяснить. Выйдешь на старт и узнаешь.

- Для вас-то все-таки что такое Олимпийские игры? Страшно? Интересно? Страшно интересно?

Страшно никогда не было. Я вообще любил выступать. Единственное, чего я боялся, - получить травму. Потому что с травмой прыгать сложно.

- Вторая, третья и четвертая Олимпиады для вас были легче первой?

Конечно, я взрослел, на первые свои Олимпийские игры поехал в 23 года, а на последние - уже в 35. Возраст и опыт имеют значение. Но все-таки все Олимпиады для меня были разными. К каждой пришлось готовиться по-особенному.

Олимпиады выигрывал, чтобы доказать себе, что я не хуже других

Мы прочитали, что ко второй вашей Олимпиаде вам помешала подготовиться травма, поэтому вы настраивались показать лучший прыжок в первой попытке. Действительно была тактика нокаутировать соперников сразу?

Честно говоря, нет. Просто так вышло, что первая попытка получилась очень хорошей (смеется) - на 17,35. И я не думал, что она будет победной. Был готов прибавлять. Собственно, так и получилось, что в последней попытке я прыгнул где-то на 17,50. Но с заступом. Креер потом говорил, что заступа не было, но сейчас уже это неважно, какая разница…

В Мюнхене на первый взгляд не было такой азартной борьбы сразу нескольких участников, когда люди один за другим били мировые рекорды. Как будто бы все прошло спокойнее. Или это ложное ощущение?

Для зрителей, может быть, действительно спокойнее было. А для спортсмена Олимпийские игры спокойными не бывают. Это такой стресс, от которого отходить приходится очень долго. Если это настоящий спортсмен, конечно.

- Эмоции после второго олимпийского золота какими были?

Думал, что два раза победить на Олимпиаде - это здорово, а трижды будет уже из области фантастики. После третьего олимпийского золота подумал: может, повезет, и выиграю четвертое (смеется). Шучу. Думал, что надо сражаться.

После первой Олимпиады вы сказали: как надоело ходить по собраниям и награждениям, скорее бы в сектор - и тренироваться.

Такое и после второй, и после третьей Олимпиады было. Хотелось просто забыть об этих победах, почувствовать себя обычным человеком. И идти дальше. Я не думал о том, что буду бить рекорды. Прыгать мне было интересно для себя.

Сейчас олимпийские чемпионы в России получают огромные призовые, дорогие автомобили… Ваши победы в то время поощрялись?

По сегодняшним меркам те поощрения, конечно, несерьезно выглядят. Рублей по сто получали по тем деньгам. Да, конечно, вручали государственные награды спортсменам, это было очень приятно. Но денег не платили особо.

- И о "Мерседесах" речи не шло в то время...

Да какой "Мерседес"! "Волгу" нельзя было купить! Надо было ходить по инстанциям, упрашивать. А я просить вообще никого ни о чем не люблю. И никогда не любил.

Вы заранее перед собой ставили цель выступить на четырех Олимпиадах, или оно так само, одно за другим, получилось?

Просто не хотел останавливаться на достигнутом. Если бы я в какой-то момент стал думать, что вот, я такой выдающийся, то надо было бы заканчивать и уходить из спорта.

- А почему не хотели останавливаться-то? Хотелось выигрывать все новые и новые медали или рекорды ставить?

Нет, мне просто хотелось самому себе постоянно доказывать, что я не хуже других. Все остальное большого значения для меня не имело.

- Разве олимпийский чемпион может чувствовать, что он в чем-то хуже других?

Так мои соперники - такие же люди, как и я. Какая разница, сколько я до этого медалей выиграл. Ни медалями, ни титулами я никогда не бравировал.

Через 15 лет после московской Олимпиады я кое-что для себя определил

К слову о рекордах: был момент, когда мировое достижение у вас отобрали. И вы вскоре после Олимпиады в Мюнхене и через пару дней после собственной свадьбы вернули его себе обратно, прыгнув на 17,44.

Просто чувствовал в тот момент, что могу установить этот рекорд. На Олимпиаде другие условия, там борьба, она давит. А здесь знал, что был готов. Поехал в Прагу и прыгнул на 17 метров при температуре плюс три градуса. Замерз я там! А потом уже дома в Сухуми думаю, погода хорошая, надо попробовать установить рекорд, как раз проходят соревнования. Попробовал. Установил!

- А правда, что вы пообещали этот рекорд подарить жене в качестве свадебного подарка?

Ну что вы! Выдумки журналистов. Как такой подарок сделать - сказать кому-то: вот, я сейчас прыгну на рекорд мира? Это невозможно. Я такое себе только мог сказать, но не кому-либо еще.

Кстати, говоря о вашей жене - она как-то сказала, что после каждой олимпийской победы вы начинали тренироваться словно с нуля, потому что только забыв о былых успехах, можно идти вперед. То есть, получается, была на вашей волне, понимала вас?

Нет, меня понять было совершенно невозможно (смеется). Человеку, который не занимался подобным трудом, понять, что это такое, очень трудно. Сколько я пота пролил... Одна моя мама знала. Но я не жаловался на свою судьбу никогда, и сейчас не жалуюсь.

Вы упомянули маму, а она про вас как-то сказала вот что. "Как мне муж приказал, так я сына и воспитала. В строгости. Никогда не целовала и не жалела его. И сын мне был за это благодарен". Может быть, ваш характер именно благодаря такому воспитанию?

А может, просто потому что я казачок? (смеется) На самом деле воспитать характер, я считаю, трудно. Мне как-то один австралиец, мой ученик, сказал: "Вот у вас характер!" Я просто ему кое-какие нравоучения дал, не буду сейчас говорить, насчет чего. И он мне ответил: "Да-а-а… Вы, конечно, оказались правы".

Если вернуться к Олимпийским играм, то хочется спросить: что все-таки было на той четвертой, московской Олимпиаде?

Дома, конечно, было выступать очень трудно. А мне было вдвойне труднее. Я подошел к московской Олимпиаде с травмой. Настрой был или пан, или пропал. Думаю, что на мой результат повлияло участие в церемонии зажжения огня. Если бы не это, лучше бы выступил. Это мое мнение. У меня эта церемония отняла очень много эмоций. Два дня - сначала генеральная репетиция, потом само открытие. И потом соревнования у меня. Это очень было трудно. Нервно, я был совсем истощен.

Про вашу последнюю попытку есть много разных мнений. По вашему мнению, далеко вы все-таки прыгнули или недостаточно?

Далекая была попытка. Но у бразильца Оливейры была дальше. Только он заметно заступил. А я…

- Вы пересматривали те соревнования?

Через 15 лет я кое-что для себя определил.

- Пришли к какому-то выводу?

Да просто на кинограмме увидел, что у чемпиона (Яака Уудмяэ) был заступ в его лучшей попытке. Через 15 лет дай, думаю, посмотрю повнимательнее. А там с одной точки снято, но четко видно, что его нога стоит за бруском. Но я не судья, ни про кого не хочу говорить плохо. Мое дело было выступать.

- Тяжело переживали то поражение?

А я не считал это поражением, но просто был рад тому, что сделал все что мог. Бился до самого конца, до глубины моего сердца. Все чувства, эмоции тогда отдал. А остальное от меня не зависело.

- Но неужели это та точка в карьере, о которой вы мечтали?

Я перед последней попыткой на Олимпиаде в Москве знал, что больше прыгать не буду. Так и сделал. В 35 лет пора отдыхать и вести нормальный образ жизни.

- И как вам показался этот нормальный образ жизни?

После бурных эмоций соревнований скучно, конечно, было. Я продолжал заниматься спортом уже для себя, постоянно делал упражнения. И сейчас тоже делаю. Мне сделали три операции на тазобедренном суставе, но и после них я веду активный образ жизни. Много хожу, бегаю трусцой. Играю в теннис. Так, для себя.

Когда мы с вами пытались договориться на интервью пару дней назад, вы сказали, что вам надо лечь спать в 9 вечера. Режим соблюдаете?

Нет, что вы! Мне просто надо было встать в 4 часа утра, чтобы посмотреть Лигу чемпионов (смеется). Матч "Атлетико" - "Ювентус". За футболом слежу очень внимательно. Да и не только за футболом - за теннисом, другими видами спорта.

- За какой-то клуб болеете?

Нет такого. За хорошую игру болею. Вот, "Атлетико" с "Ювентусом" хороший футбол показали.

- За нашим футболом не следите?

Смотрю матчи, когда показывают. Вот, "Зенит" с "Монако" посмотрел. За "Шахтером" тоже слежу.

- А как насчет легкой атлетики?

Следил за московским чемпионатом мира в прошлом году. По телевизору, конечно. За родным тройным прыжком слежу. На месте вроде бы не стоит, но с другой стороны, рекорд мира уже 19 лет побить не могут. Это долго (смеется).

- Почему не поехали в Москву на чемпионат мира? Не пригласили?

Приехал бы в Россию, но пригласят, скорее, в Грузию

- Виктор Данилович, связь с Россией у вас есть какая-нибудь?

Есть друзья, общаемся. Евгений Чен, Игорь Тер-Ованесян.

- Последний раз в Москве давно были?

В 1995 году, почти 19 лет назад. Пригласили в Москву на 50-летие. Устроили соревнования, красиво все сделали.

Три олимпийских золота и одно серебро вы выиграли, будучи гражданином Советского Союза. Но потом СССР распался на 15 разных стран. Какую вы считаете своей родиной?

Моя родина - Грузия, я там родился и вырос. Моя мама там всю жизнь прожила.

- Скучаете?

Конечно. Но так распорядилась судьба, что я в Австралии. Поэтому скучать не нужно - надо делом заниматься. Спортом, хозяйством - что можешь, то и делай. Тогда и скучно не будет.

- У вас дома в Сиднее что-то есть, что напоминает вам о родине - дерево, например, какое-нибудь?

Я окончил сухумский институт субтропических культур. Поэтому разбираюсь в этой теме (смеется). Посадил здесь два лимона, два мандарина и один грейпфрут. За пять лет они выросли такие большие! Дают богатый урожай, прямо как я на Олимпийских играх (смеется).

Совсем шутливый хотели задать вопрос, ответ на который наверняка интересует тех, кто про Австралию знает только то, что там водятся кенгуру. К вам во двор кенгуру запрыгивают?

Нет, ну что вы, я же живу в большом городе. Еще больше Москвы! Поэтому кенгуру у меня не водятся. Но шутка шуткой, а пресса когда-то называла меня "грузинский кенгуру".

- Почему уехали из Грузии? Вы же там жили и работали после окончания спортивной карьеры.

Так война началась, поэтому и уехал. А в Австралию попал, скорее, случайно. Месяц давал тут уроки и решил остаться поработать. С нуля начал. Одно время был преподавателем в школе. Успехи, в принципе, были.

- Что с вашим домом в Сухуми стало, знаете?

Нет его больше. Но там был не дом - квартира. Это сейчас у всех дома.

Война все-таки давно закончилась, и насколько мы знаем, вы приезжали в Грузию в последние годы. Не было желания вернуться туда?

Для этого мне пришлось бы снова начинать новую жизнь. А я ее уже столько раз начинал... После окончания спортивной карьеры - новая жизнь. После переезда в Австралию - вторая жизнь. Сейчас уже третья, наверное, идет. А я старею. Мне уже 69 лет. Как это число не переворачивай - так и будет 69.

- Многие вас поздравляют с днем рождения?

Кто вспоминает, тот поздравляет, кто не вспоминает, не поздравляет. Я стараюсь не думать об этом дне. Какая разница.

- Виктор Данилович, последний вопрос. Если вас сейчас пригласили бы в Россию, приехали бы?

Конечно, приехал бы. Только я из Грузии, поэтому меня туда пригласят скорее. А в Россию - нет, я для России антагонист. Хотя я спортсмен, а не политический деятель. И я хочу через вас передать своим болельщикам и в России, и в Грузии, и везде - огромный привет, пожелания здоровья и всего наилучшего.

Когда легендарный прыгун тройным Виктор Санеев, обладатель трех золотых олимпийских медалей, не так давнехонько потерял работу, он обратился за помощью к Примо Небиоло, президенту Международной федерации легкой атлетики. Ныне покойный прославленный итальянец недоуменно воскликнул: "Боже, за ту славу, что ты, Виктор, принес своей стране, тебе должны миллион долларов".

А перед своей первой Олимпиадой в Мехико в 1968 году Виктор об этом не задумывался. Соперники были сильны и честолюбивы. Со всех концов света прилетели они за олимпийскими лаврами. Юзеф Шмидт прибыл в ранге мирового рекордсмена. С 1960 года он оставался единственным в мире прыгуном, покорившим 17-метровый предел в тройном прыжке. На третью золотую медаль претендовала бразилия в лице легконогого Нельсона Пруденсио. Расправляла плечи спортивная Африка. Сенегалец Мансур Диа, как будто высеченный из громадного куска черного дерева, поражал ослепительной улыбкой и даольними прыжками на тренировках. Из Австралии приехал высоченный Фил Мэй, не уступающий спринтерам в беге. Не скрывали честолюбивых надежд хрупкий на наружность гражданин сша Артур Уокер и могучий бородатый итальянец Джузеппе Джентилле. Наших было трое. Представитель "старой гвардии" рекордсмен СССР Александр Золотарев и молодые Николай Дудкин и Виктор Санеев. Все они были дебютантами олимпийских игр. А у Виктора к тому времени стаж выступлений в большом спорте исчислялся всего только одним годом...

Вспоминает Виктор Санеев: "...Джузеппе Джентиле уже в квалификации побил важный рекорд - 17 метров 10 сантиметров. Что же будет дальше? Мы играли с Керселяном (основополагающий тренер Виктора) в шахматы, а Креер (тренер сборной СССР) все ходил рядом и твердил, что Джузеппе перегорит и все встанет на свои места. И что беспокоиться из-за этого прыжка нимало, право, не стоит.

Я не волновался. Я подозревал, что Джузеппе вряд ли перегорит. А если и перегорит, то останутся другие. И они будут сигать, как черти. И что это - только начало.

Несмотря на состояние - весь из нервов, - башка довольно трезвая. Понимаю, что это Олимпиада, что мне в текущий момент сигать, а вопль стоит, как на бое быков. Думаю: и что же вы так кричите? Смотрю, как прыгает итальянец, свойский вчерашний рекордсмен... 17,22 - сызнова важный рекорд! За ним бразилец Пруденсио - 17,05.

Моя третья попытка. Разбегаюсь. Прыгаю. 17,23. Новый важный рекорд. Стадион ревет. А я жду, что будет дальше? Кто же основополагающий остановится? Пруденсио выходит на старт прыжка, продолжительно собирается. Внешне он спокоен. Начинает разбег - 17,27. Мировой рекорд побит.

И тут что-то происходит. Итальянец Джентиле безотложно как-то мрачнеет, уходит в себя. Американец Уокер, способнейший парнишка, никак не может собраться. Проваливает попытку за попыткой. Кто-то нервничает, кто-то от волнения не так ставит ногу, кто-то сникает - 17,27 не перепрыгнуть!

У меня последняя попытка. И плод Пруденсио - 17,27. Это непочатый край, сверх меры навалом. Но все одинаково нужно сигануть дальше.

У меня странное состояние. Кругом кричат, а у меня внутри негромко. И только в голове морозно стучит: ноги, как струна! Лишь бы не опустить ноги. Я побежал...

Уже выходя из ямы, по крику зрителей понял, что плод улучшен. Но сколь? 17,39. Все было, как во сне. Кричали, хлопали по спине, поздравляли, целовались... А я молчал. Губы пересохли, потрескались. Что победил - знал, но толк этого как-то ещё не доходил..."

Впереди были ещё 3 Олимпиады и на всех он получал медали. Ушел Виктор Данилович с дорожки в 35 лет.

Так же читайте биографии известных людей:

Виктор Майгуров Viktor Maygurov

Кто из спортсменов должен не только бегать на лыжах быстрее ветра и стрелять так же метко, как агент 007? Виктор Майгуров - как раз тот, на кого..

«Лёгкая атлетика - самый опасный вид спорта. Особенно тройной прыжок. Вите Санееву не повезло. Он долго был в спорте и стал инвалидом. Ноги отказали. Живёт сейчас в Австралии, в нищете... Страна о нём забыла!» - рассказывал недавно в интервью журналистам бывший легкоатлет Михаил Барибан .

«Что? - переспрашивает Виктор Данилович. - Барибан говорит, у меня ноги отказали?! Вот только пришёл на своих двоих домой. Огородом занимался, у меня там лимоны.

Да, поразбился немного за свою спортивную жизнь. Пять операций перенёс. Последний раз 7 лет назад два тазобедренных сустава заменил. Так это неудивительно. Знаете, что такое тройной прыжок? После первого «шага» нагрузка на ногу достигает 800 кг! Я как-то подсчитал, что за 20 лет напрыгал 4 тыс. км. Тут любая лошадь поломается, не то что человек. До сих пор себя спрашиваю: где силы взял для четырёх Олимпиад? Не знаю... Может, природа дала. Плюс дисциплину всегда держал. Да и потом, я же удовольствие получал от прыжков. Даже просто от тренировок. Я вообще думаю, что если человек не любит своё дело, то ни талант, ни гонорары не помогут.

Да и не было у нас никаких сумасшедших призовых, как сейчас. Помню, за победы на Олимпиаде-72 в Мюнхене выдавали 500 марок. Ай, что я про эти деньги! Вот я вам сейчас хоть десять миллионов дам, вы всё равно не прыгнете!

Советский легкоатлет Виктор Санеев во время тренировки. Фото: РИА Новости / Юрий Сомов

Мне кажется, люди недооценивают этот колоссальный труд: «Подумаешь, какие-то легкоатлеты! Они ж там все на допинге!» Про меня ведь тоже разговоры ходили: «Санеев что-то принимает». Но как?! Допустим, с «этим делом» можно выиграть одну Олимпиаду. Но ни одна таблетка не продержит тебя на высочайшем уровне несколько десятилетий. Допинг быстро сожрёт тебя изнутри.

Гори огнём

Я почему с лимонами своими ношусь? Разбираюсь в этой теме, Сухумский институт субтропического хозяйства закончил. У меня во дворе ещё и грейпфрут растёт. Очень хороший урожай в этом году. Запахи, как в детстве.

Я родился в Сухуми. Семья была очень бедная. Папа - инвалид, парализованный, лежачий. Он кушать сам не мог. Маме ой как тяжело приходилось, а тут ещё я - сорвиголова. В общем, когда мне 12 лет исполнилось, мама сказала: «Витя, поезжай в интернат, мне так проще управляться будет». Папа умер через 3 года. А я? В интернате привязался к спорту - и понеслось...

Московская Олимпиада когда была, мне 35 лет почти исполнилось. По сегодняшним меркам - ветеран. Решили, что с факелом на открытии Игр-80 побегу. Мол, трёхкратный олимпийский чемпион - заслужил. Не знаю, байка или нет - когда решение о моей кандидатуре уже было принято, кто-то из чиновников сказал: «Санеев? Так ведь он из Грузии! Надо кого-то более русского». Поэтому внесли коррективу: факел на стадион внесёт Санеев, а там передаст его Белову (баскетболист. - Ред.), который уже с огнём к чаше побежит. Хотя, если бы у меня спросили, отказался бы от факела. Знал, что эта церемония вымотает морально. Так и случилось. Перед выступлением лежал и смотрел в потолок, не мог собраться с мыслями.

На меня ведь на Олимпиаде и ставку особо не делали. Типа, староват для медали. Один работник ЦК, не буду называть его фамилию, так прямо и сказал: «Знаю, что выложился на тех Играх по полной, но, увы, был встречный ветер». Причём только у меня во время всех попыток. Я выиграл «серебро» в тройном прыжке. «Золото» получил эстонец Яак Уудмяэ .

Трехкратный олимпийский чемпион Виктор Санеев во время соревнований в тройном прыжке на XXIII международном легкоатлетическом турнире «Мемориал братьев Знаменских» на центральном стадионе имени В.И. Ленина в Москве. 2 июля 1980 года Фото: РИА Новости / Валерий Шустов

Вам скажу, я долго не возвращался к теме Олимпиады-80. А однажды просто из интереса пересмотрел тот прыжок и увидел, что у Уудмяэ был заступ. Нет, не подумайте, я его не виню. Но, видимо, судьи не заметили или не захотели заметить заступ. Перестраховались, может. То есть, наверное, я мог бы стать и четырёхкратным. Наверное...

Развозчик пиццы

Когда наступили 90-е, в лёгкой атлетике я не мог найти себе работу. В Грузии вообще война. Позвонил один приятель, предложил поехать в колледж в Австралию преподавать физкультуру. Зарплату обещали 900 долл. - царская сумма. Взял жену, сына и поехал. Дело даже не в зарплате было, просто хотел на Австралию посмотреть - всё-таки другой конец света.

Контракт в колледже закончился, и прижало нас прилично. Работу новую найти не мог, вот и дал объявление в газете о продаже своих медалей. Покупатель нашёлся, оценил три олимпийских «золота» в 5 тыс. долл. Уже почти по рукам ударили, да я вовремя спохватился. Ну что эти деньги? Проедим мы их! А медали - моя жизнь, других у меня уже не будет. Какое-то время пиццу развозил. Весёлое, кстати, занятие... А потом наконец устроился преподавателем прыжков в Институт спорта в Сиднее. Понимали ли ученики, что их тренирует трёхкратный олимпийский чемпион? Не думаю. Многие из них в спорт ради прикола пришли. Таких, чтобы с серьёзной целью, - единицы. Тут в Австралии, конечно, тяжело лёгкую атлетику продвигать. У подростков к ней сильного интереса нет. Да и сами дети тяжёлые, непрыгучие. Всё фастфуд этот виноват.

Виктор Санеев и Сергей Белов на Играх-80. Фото: РИА Новости / Сергей Гунеев Вот и смотрите, сын есть, дерево посадил, дом построил. Правда, половину кредита за него ещё не выплатил. Всё нормально. Только новости расстраивают. То, что с Украиной случилось, - не понимаю я этого. Когда-то мы были одной страной... Так что телевизор стараюсь не смотреть. Лучше спортом позаниматься, куда-нибудь сходить. Недавно в Сидней приезжал Мацуев. Восторг! Какая быстрота рук! И не подозревал, что так можно играть! Даже позавидовал москвичам и их культурной программе.

Я очень давно не был в Москве. Звонили мне несколько лет назад, хотели пригласить на чемпионат мира по лёгкой атлетике в столице России в качестве почётного гостя. А потом пропали. Неприятный осадок остался. Неважно. Давайте лучше пожелаю читателям «АиФ» здоровья и хорошего настроения. И передайте, пожалуйста, от меня привет всем, кого знаю. - Юрию Росту , Игорю Тер-Ованесяну , Жене Чену ... А Барибану не передавайте. Надо же такое сказать, что я на коляске езжу!

Возобновляю исторически-спортивную рубрику про Олимпиаду 1980 года в Москве, причем сегодня речь пойдет о соревновании, результаты которого до сих пор пытаются оспорить.

Финальные соревнования в мужском тройном прыжке начались 25 июля около 7 часов вечера на главной арене игр - Большой спортивной арене стадиона им. Ленина (сейчас она известна как просто «Лужники»).

В тот вечер, помимо тройного прыжка, разыгрывались медали в метании копья у женщин (малопопулярная дисциплина) и в мужской стометровке (а вот это уже САМЫЙ популярный у зрителей вид в легкой атлетике). Забегая вперед скажу, что в стометровке свою седьмую золотую медаль заработали капиталисты-«бойкотчики» - победил под олимпийским флагом Аллан Уэллс (Великобритания). А у сборной СССР к тому времени золотых медалей уже было 34...

В общем-то, претенденты на победу именно в тройном прыжке были известны.

Номером один был, безусловно, Виктор Санеев , который побеждал на трех(!) предшествующих Олимпиадах (Мехико-68, Мюнхен-72, Монреаль-76) и, хотя выдающихся результатов уже давно не показывал, все знали, что его последняя попытка решит все. Он был способен феноменально собраться на «последний раз» и именно так часто побеждал.

Помимо него в дисциплине задавали тон бразилец Жуан Карлуш ди Оливейра (третий на Играх-1976 в Монреале и сержант полиции между прочим!), британец Кейт Коннор и австралиец Ян Кэмпбелл . Второго номера сборной СССР Яака Уудмяэ серьезным претендентом (особенно на «золото»), честно говоря, не считали. Ну то есть, он был номинально даже как бы и первый в команде (в предшествующих соревнованиях Санеев выступал хуже), но колоссальный опыт трехкратного олимпийского чемпиона никто не сбрасывал со счетов.

К тому же ветеран участвовал в церемонии открытия, заносил олимпийский огонь на стадион и .

На тот момент мировым рекордсменом был бразилец Жуан Карлуш ди Оливейра (17,89, 15 октября 1975), причем рекорд этот продержится до 1985 года.

Напомню, что у прыгунов тройным прыжком выполняется шесть попыток. Оценка ведется по лучшей успешной, но дьявол сокрыт в правилах. Помимо заступа на прыжковой планке судьям можно было достаточно вольно трактовать другие критерии прыжка, вплоть до «нарушения фазы полета» (что бы это не значило).

После первой попытки впереди шел бразилец - 16.96, потом Санеев - 16.85, Коннор показал скромные 16.32, а Уудмяэ и Кэмпбелл свои попытки завалили.

Вторую попытку завалил уже Оливейра, а Уудмяэ (16.83) и Кэмпбелл (16.72) как раз заявили о серьезных намерениях.

Самым пиком стала третья попытка . Кэмпбелл - попытка не засчитана из-за тех самых заковыристых правил (а попытка, как утверждает сам Кэмпбелл была отличная, о чем ниже), Уудмяэ (17.35, только злопыхатели утверждают, что там был нешуточный заступ), Оливейра - 17.22, Санеев - достаточно скромные 17.04.

Вот он, тот самый «золотой прыжок».

После половины финальных попыток стало понятно, что Кэмпбелл нестабилен, а за медали будут бороться Уудмяэ, Оливейра и Санеев. Причем Санеев мог выиграть в последнем прыжке (а он прыгал САМЫМ последним), да и Оливейра явно распрыгивался от попытке к попытке. Первым шел Уудмяэ, но, казалось, что все еще впереди.

Четвертую попытку (от волнения?) завалили все, кроме британца Коннора (16.87, попытка вывела его на 4 место, где он и финиширует). У Уудмяэ прыжок лучше прежнего, но теперь заступ очевиден.

Пятую попытку все выполнили ни шатко ни валко, не улучшив результат. У Оливейры и Кэмпбелла она не засчитана. Вооще, Кэмбелл из шести попыток нормально выполнил только одну.

И вот последняя, шестая попытка . Напряжение было фантастическим, чемпионом мог стать любой из четверки Кэмпбелл, Уудмяэ, Оливейра, Санеев.

Кэмпбелл (не засчитана), Оливейра (попытка тоже не засчитана, но очень долго говорили потом, что никакого заступа не было и Оливейру лишили золотой медали), Уудмяэ прыгнул близко к своему лучшему результату (17.28)...

В секторе оставался только Виктор Санеев. Он неоднократно выигрывал именно так, в последнем прыжке.

Разбег, прыжок, приземление и судьи после совещания объявляют - 17.24. А это значит -
1. Яак Уудмяэ (СССР)
2. Виктор Санеев (СССР)
3. Жуан Карлуш ди Оливейра (Бразилия)

Пьедестал.

Эхо этих результатов о-о-о-о-чень долго бродило по спортивному миру.

1. Во-первых, все болельщики в СССР очень желали четвертой победы Санееву. Поэтому сочинялись и продолжают сочинятся такие, например, истории.

«Известный российский фотограф и журналист Юрий Рост подверг сомнению победу эстонского легкоатлета Яака Уудмяэ на Олимпиаде-80 в Москве в тройном прыжке. По мнению Роста, золотую медаль должен был получить другой представитель СССР Виктор Санеев (трехкратный олимпийский чемпион), а результат Уудмяэ натянули судьи.
"Я снимал эти соревнования. И на моем фотоаппарате видно, что Санеев в финальной попытке прыгнул дальше всех - 17 метров 24 сантиметра. Но еще раньше наши судьи натянули чемпионский результат молодому эстонцу Яаку Уудмяэ - 17,35", - сказал Рост в интервью "Спорт-Экспрессу".
"Любой профессионал знает, что реально, а что - нет, - пояснил свою мысль Рост. - Эстонец сроду не прыгал так далеко. 17,35 - его личный рекорд, к которому не приближался ни до, ни после"».

Замечу, что у Уудмяэ был и второй результат в этом соревновании, да и малоизвестным его к 1980 году не назовешь. Двукратный победитель зимних чемпионатов СССР, четырехкратный призер зимних и летних первенств страны, трехкратный призер зимних чемпионатов Европы, серебряный призер Универсиады-79.

2. Вторая легенда связана с незасчитанной попыткой бразильца, которая якобы делала его чемпионом. Вообще, на пресс-конференции он тоже потроллил нового олимпийского чемпиона, сказав буквально вот что:

«Я добыл бронзу и хочу сказать, что на Олимпиаде это очень дорогая награда. Конечно, я мечтал победить и ещё мечтаю о победах и рекордах, о прыжке на высокогорье до границы 18 метров. Но это завтра. А сегодня я пожимал руки судьям - потому что они наши друзья и настоящие олимпийцы и поздравлял моих соперников, потому что они победили в честном бою. Поздравляя моего друга Яака, я хочу сказать ему: "Ты талантлив, ты хороший атлет, но первый в мире среди нас всех - он, Санеев"».

Через год Жуан Карлуш ди Оливейра попадет в автомобильную аварию и ему отрежут ногу. А в 1999 году он и вовсе умрет (причем, как говорят, от последствий алкоголизма). Такая вот печальная история.

3. А третья история и вовсе свежая, датированная весной 2015 года.

«На основе "научных доказательств" австралийцы считают, что их спортсмен Ян Кэмпбелл 35 лет назад был незаконно лишен золотой медали. В третьей попытке Кэмпбелл, по оценке австралийцев, приземлился между отметками олимпийского рекорда 17.39 и мирового достижения 17.89, но этот прыжок не был засчитан: по оценке судей, Кэмпбелл нарушил правила перед фазой полета.

Австралийцы представили по завершении соревнований протест, но он не был удовлетворен. Первое место в Москве занял Уудмяэ - 17.35, а австралиец в итоге стал пятым - 16.72.

Президент Федерации легкой атлетики Австралии Дэвид Грэйс заявил, что организация получила "научное доказательство" легитимности незасчитанного результата Кэмпбелла: спортсмен, по заверениям главы федерации, не нарушал правил, а его результат составил 17.51 при погрешности в четыре сантиметра. Отчет об этом направлен в Международную ассоциацию легкоатлетических федераций».

Вот это вот «спортсмен, по заявлению главы федерации, не нарушал правила» является самым смешным в этой цидуле.

Итог: Потрясающе, но даже в таких однозначных видах спорта, как легкоатлетические, имеют немалое значение судейские тонкости. С помощью своеобразного толкования правил можно достаточно лихо управлять результатами. Поскольку соревнования проходили в Москве, то как-то само собой получилось, что стены «Лужников» советским спортсменам помогали, а несоветским - мешали.

Возможно, кому-то это покажется неправильным и несправедливым. Только вот при выступлении советских спортсменов за рубежом судили их... Совершенно так же честно, как судили иностранцев на Олимпиаде-80.

Ну а мы немного познакомимся с олимпийским чемпионом, поскольку для советского спорта фигура его нетипична.

Яак Яакович Уудмяэ был самым настоящим эстонцем, то есть разговаривать по-русски (по его словам) из-за отсутствия практики он начал только на спортивных сборах. Собственно, и в прыжки-то он пошел, чтоб не ходить на физкультуру в ВУЗе, в котором учился (Тарстусская сельскохозяйственная академия). А там как-то само покатилось... К окончанию ВУЗа он уже твердо говорил по-русски, поскольку уверенно входил в легкоатлетическую сборную СССР.

Приличный человек, экономист.

Выступал он не за какие-нибудь прославленные спортобщества - ЦСКА, «Динамо» или там «Спартак» - а за диковинное местное тарстусское ДСО «Йыуд». Это не помешало ему стать олимпийским чемпионом, заметим.

- Чем вас наградили после олимпийского золота?

Дали премию - 3000 рублей, кажется. Плюс 2000 дал Таллин. 1000 - спортобщество. Поменяли квартиру в Тарту с трехкомнатной на четырехкомнатную. И пришлось добавлять на «Волгу» - она тогда стоила 15000.

Судя по тому же интервью обладал и обладает парадоксальным, незашоренным мировоззрением.

- Вы когда впервые выехали за рубеж?

В 75-м - в ГДР.

Был культурный шок?

Нет, это же Восточная Германия. Там было почти как у нас. Да и не было у меня никогда шока. Наоборот - после Финляндии понял, что у нас лучше.

У меня там спросили: Яак, сколько картофеля ты будешь на обед? Я говорю: откуда я знаю. У меня дома кувшин - сколько надо, столько черпаю. А они настойчиво: три, четыре или две картофелины. Такие вот экономные.

Продолжает жить в крохотном эстонском «городе сельского типа» Отепя, где в 1990—1998 годах даже был заместителем мэра и председателем городского совета.

Среди спортсменов, добивающихся высоких результатов, стандартных биографий практически нет.

Еще про Олимпиада-1980 в этом журнале.

Возможно, будет полезно почитать:

• Йога для лица — описание комплекса упражнений для омоложения кожи ;
• Йога для омоложения организма ;
• Опасные упражнения в спортзале, которые стоит вычеркнуть из своей программы ;
• Skyrim: чит-коды оружия, навыков, брони и зaчарования Коды на скайрим эльфийские стрелы ;
• Классический подъем и ласточка ;
• Строение руки - иннервация ;
• Что такое, причины возникновения спастичности, недопущение и лечение Как убрать спастику после инсульта ;
• Способы как вызвать рвоту для похудения ;